В Прибалтике чудная золотая осень. Старинные фонари, блестя новенькими стеклами, весело болтаются над пустыми трамвайными путями, обходящими неработающие банки и конторы, в которых отвязанные сквозняки лениво гоняют по полу ненужные счета, выписки и формуляры. Редкое удовольствие гулять чуть ли не в тапочках по засыпанным кленовыми листьями парковым дорожкам вдоль низких кованых ограждений. Внутри - здоровые деревья, чьи открытые доброй пятерней листья играют ярко-желтыми зайчиками в прямых лучах низкого солнца.
В это время лебеди собираются куда-то, и готовясь к долгому и перелету, стараются вдоволь напиться воды. Они пьют-пьют, а потом бессильно лежат около водоема с изогнутыми волной шеями, развернувши головы вниз...
В старое время были люди, помогавшие им взлететь, но сейчас таких в городе почти не осталось. Но кто-то же должен им помочь? Неуверенно я двинулся к пруду, но тут какой-то голос, звучащий одновременно со всех сторон, стал меня направлять. Я стал находить и около берега, и даже на асфальте этих наполненных водой птиц, доливать в полураскрытые клювы столько влаги, сколько еще могло влезть, а потом со всей силы подбрасывал эти комки перьев высоко вверх. Лебеди в воздухе разворачивались и, становясь на крыло, сбивались в стаю, которая начинала величественно двигаться вслед за светилом, беспощадным прожектором пронзающим клубящиеся серые тучи, сползающие в поволоку тумана.
Забывши всё и с трудом разбирая дорогу, я шел-шел, собирая их как можно больше. Некоторые уже не могли взлететь, да и неясно было во мгле, лебеди ли это, но большинство, все-таки, взмывало в небо, к моей великой радости, и тем спасало себя. Люди, оставшиеся на земле, провожали птиц то задумчивым, то равнодушным взглядом...на сердце становилось легче - ведь небо соединялось с землей, а вода - с воздухом, рождая вечное сияние...
В это время лебеди собираются куда-то, и готовясь к долгому и перелету, стараются вдоволь напиться воды. Они пьют-пьют, а потом бессильно лежат около водоема с изогнутыми волной шеями, развернувши головы вниз...
В старое время были люди, помогавшие им взлететь, но сейчас таких в городе почти не осталось. Но кто-то же должен им помочь? Неуверенно я двинулся к пруду, но тут какой-то голос, звучащий одновременно со всех сторон, стал меня направлять. Я стал находить и около берега, и даже на асфальте этих наполненных водой птиц, доливать в полураскрытые клювы столько влаги, сколько еще могло влезть, а потом со всей силы подбрасывал эти комки перьев высоко вверх. Лебеди в воздухе разворачивались и, становясь на крыло, сбивались в стаю, которая начинала величественно двигаться вслед за светилом, беспощадным прожектором пронзающим клубящиеся серые тучи, сползающие в поволоку тумана.
Забывши всё и с трудом разбирая дорогу, я шел-шел, собирая их как можно больше. Некоторые уже не могли взлететь, да и неясно было во мгле, лебеди ли это, но большинство, все-таки, взмывало в небо, к моей великой радости, и тем спасало себя. Люди, оставшиеся на земле, провожали птиц то задумчивым, то равнодушным взглядом...на сердце становилось легче - ведь небо соединялось с землей, а вода - с воздухом, рождая вечное сияние...
