Вагоны подземки трясутся устало,
Их старая сталь не поет, не блистает,
Гудящий туннель тишину поглощает,
Глаза высыхают, душа высыхает
Влюбленные прежде глаза не сверкают,
А сердце глухое чуть бьется, не зная,
Чье сердце в туманном дыму погибает,
А чье погибает, пылая!
Никто не уверен, не пьян, не рассеян,
Но взгляд напряжен и невидящим взглядом,
Прикованным к сердцу, надежду лелеет,
Что бьются сердца там, где трудно, где надо
Мы слушаем сердцем: там живы ли дети?
Целы ли больницы? Роддомы и школы...
И молимся, молимся, свету из клети,
Чтоб света достигли святые глаголы!
А в небе лазурном, в далеких высотах
Обрядовой песней волнует пшеницы,
Теряющей зерна в медовые соты...
И кружатся, кружатся дивные птицы!
2022.04.10, А.В.С., Москва
Их старая сталь не поет, не блистает,
Гудящий туннель тишину поглощает,
Глаза высыхают, душа высыхает
Влюбленные прежде глаза не сверкают,
А сердце глухое чуть бьется, не зная,
Чье сердце в туманном дыму погибает,
А чье погибает, пылая!
Никто не уверен, не пьян, не рассеян,
Но взгляд напряжен и невидящим взглядом,
Прикованным к сердцу, надежду лелеет,
Что бьются сердца там, где трудно, где надо
Мы слушаем сердцем: там живы ли дети?
Целы ли больницы? Роддомы и школы...
И молимся, молимся, свету из клети,
Чтоб света достигли святые глаголы!
А в небе лазурном, в далеких высотах
Обрядовой песней волнует пшеницы,
Теряющей зерна в медовые соты...
И кружатся, кружатся дивные птицы!
2022.04.10, А.В.С., Москва
